Название: Семь циклов до выкладки четвертого левела Межпланетной Битвы Талантов Автор: fandom Transformers universe 2015 Бета: fandom Transformers universe 2015 Размер: миди, 9338 слов Вселенная: Transformers: G1 Пейринг/Персонажи: Саундвейв и кассеты, Шоквейв, Проул; фоном Спрингер/Арси, Абоминус/Астротрейн, Мегатрон/Старскрим Категория: гет, слэш Жанр: повседневность Рейтинг: R Краткое содержание: команда Кибертрона пытается создать контент на четвертый левел (и при этом не опозорить Кибертрон перед всей Галактикой!) Примечание/Предупреждения: послевоенное AU; убийства, расчлененка, насилие, изнасилование, фистинг, пытки, а также фикбук по-трансформерски, Шоквейв в роли автора макси и прочие ужасы Для голосования: #. fandom Transformers universe 2015 - "Семь циклов до выкладки четвертого левела Межпланетной Битвы Талантов"  7
«Что ты видишь, глядя
Сквозь пространство и время?»
Саундвейв на автомате заменил «глядя» на «смотря». Объемные снимки скульптуры демонстрировали безымянный дезактив.
— Прям как настоящий! — восхитился запрыгнувший на плечо Френзи.
— Выкладывай его уже, давно пора на подзарядку, — недовольно пробурчал Рамбл откуда-то сзади. Кассеты просто отказывались уходить в оффлайн в одиночестве. В их платах еще свежа была память о насильственном разъединении с Саундвейвом, которое затянулось на декациклы из-за бюрократических проволочек автоботов, боявшихся его свободной жизни на мирном Кибертроне.
Загружая отредактированные снимки на командное файлохранилище, Саундвейв размышлял об аллегории войны, так поэтично отраженной в творчестве меха, скрывавшегося за ником НагибаторХХХL. Распятые манипуляторы скульптуры ссылались на распространенный символ массовой культуры белковых, а пронзенный арматурой шлем, распахнувший рот в предсмертном вопле, можно было трактовать как потерю разума.
6
Даже лишенный большей части своих возможностей, Саундвейв не потерял интереса к работе. Поэтому, когда в левом аудиодатчике задребезжал сигнал входящего вызова на комлинк, Саундвейв едва заметно вздрогнул и передернул плечами, что в его скудной мимике обозначало высокую степень раздражения.
Идти до так не вовремя вызвавшего куратора было довольно долго — архивные помещения, в которых Саундвейв трудился, находились в огромных подвалах полицейского управления, а офицеры отдела расследований сидели в кабинетах на верхнем, шестнадцатом этаже. Чтобы добраться до ближайшего лифта, нужно было подняться на первый этаж и пройти чуть ли не половину здания по узким коридорам, где толпились и сидели, вытянув серво в проход, ждущие вызова меха. В одном месте коридор оказался заставлен какими-то грязными ящиками, тронутыми ржавчиной, и Саундвейв на несколько нанокликов завис, пытаясь соотнести свое местонахождение с планом этажа. За дверью, около которой Саундвейв остановился, яростно спорили меха — один из голосов показался смутно знакомым. Прежде чем задача опознания оказалась в приоритете, дверь распахнулась, и Вортекс, эмоционально сверкающий визором, рванулся вперед. Ослепительно белым засияли светодиоды на блокираторах, обхватывающих каждую лопасть; по идее, они должны были подавать болезненные электроразряды при таких дерганьях, но Вортексу, похоже, было налить на эти ощущения.
— Я же только ради искусства!
— Да-да. Художник шлаков, заткнись уже, — равнодушно пробурчал конвоир, оттаскивая Вортекса за выкрученные и скованные за спиной манипуляторы.
— Саундвейв, да скажи им! Я же никогда не стал бы за кредиты! Я не такой!
Саундвейв недоуменно мигнул оптикой, что, впрочем, осталось никем не замеченным благодаря визору, и отступил ближе к ящикам.
— Ну ты и гад! — орал Вортекс во всю мощь динамиков, выворачивая шею. — Я еще доберусь до тебя!
Саундвейв специально выждал несколько кликов после того, как вопли стихли, заглушенные стенами. Он чувствовал дискомфорт — мало того что неожиданный вызов не позволил завершить текущую работу и сбросить отсортированные файлы обратно на сервер, отчего оперативная память была излишне загружена, так еще и странный инцидент с Вортексом привел к тому, что Саундвейв уже опоздал на назначенную куратором встречу.
— Мне нужны неотредактированные файлы, — выплюнул Проул, едва Саундвейв приблизился к его столу. Обычно Проул удостаивал подопечного своим вниманием не раньше чем через двадцать нанокликов после того, как тот садился; сейчас же фейсплейт Проула чуть поблескивал от выступившего конденсата, а синие линзы хоть и не смотрели на посетителя, но и на экране монитора тоже сфокусированы не были. Очевидно, куратор нервничал.
— Запрос: требует уточнения.
— Я и тебя могу запереть. За соучастие. До выяснения обстоятельств и, разумеется, отдельно от кассет. Ты этого хочешь? — Проул вдруг резко тряхнул головой и взглянул на Саундвейва так, что тот на мгновенье порадовался намертво заблокированной телепатии: подобные эмоции были бы неприятны, тем более что автобот давил на слабое место, единственное, о котором знал. О привязанности Саундвейва к своим симбионтам знали все, и мало кто не пытался шантажировать этим.
— Без определения необходимых офицеру Проулу файлов: передача невозможна, — нейтрально ответил Саундвейв. — Запрос: время и источник получения, содержимое, размер.
— Так, — механическим жестом потер Проул алый шеврон на шлеме, — ты не будешь отрицать, что вчера получил от юзера Нагибатор XXXL архив с изображениями?
Вмятины на корпусе — удары нанесены тупым предметом, возможно, кулаками небольшого меха. Энергон под распятыми серво, широкими мазками потеков расцвечивающий безжизненный, посеревший металл, — может быть, и свежий, Саундвейв тогда еще мельком поразился, что эффектов на изображении практически нет. Только слои и переходы между ними, чтобы создать объем.
— Саундвейв, — почти неожиданно зазвучал голос Проула, — ты действительно не знал, что это снимки реального убийства? И личность фотографа не вызвала у тебя никаких подозрений?
— Саундвейв: не нарушает запрет на взлом данных. Юзернейм: типичен.
— Файлы, — сказал Проул. — В том виде, в котором ты их получил.
Саундвейв молча сел на привычное место — жесткий, неудобный стул — и безропотно раскрыл деку, вытаскивая датапад с подключенным съемным диском. Сотрудничать с автоботами, несмотря на подобные накладки, было проще, чем с Мегатроном, особенно после его перерождения. А Проула Саундвейв, пожалуй, даже выделял среди прочих работников полицейского управления, с которыми доводилось сталкиваться — это сейчас почти все они убедились, что Саундвейв при любой власти делает свое дело и не ищет проблем, а после победы автоботов многие его откровенно боялись. Но не Проул. Проул был здравомыслящим меха, а эту черту Саундвейв всегда ценил.
5
— Пункт десять правил Межпланетной Битвы Талантов гласит: преждевременное раскрытие авторства работы считается деанонимизацией.
— Жалко, прикольные же фотки, — заныл Френзи. — И так мало времени осталось, ужас!
Сегодня на работу с Саундвейвом отправлялись только трое из кассет — Лазербик выразил желание полетать. Из всех симбионтов он был наиболее свободен в передвижениях, и хотя Саундвейв беспокоился за него, отпускать Рэвэджа, Рамбла или Френзи гулять по городу было еще более рискованным. Лазербик, по крайней мере, мог улететь в случае опасности.
Протирая корпус вымоченной в очистителе тканью, Саундвейв размышлял о том, как закрыть следующий квест, единственный, на который команда Кибертрона не приготовила никакого контента. Если они откажутся от участия, не случится никакой трагедии — но все-таки проиграть из-за такой мелочи будет обидно. Кассеты, несомненно, расстроятся, а даже с заблокированной телепатией Саундвейв старался не огорчать своих симбионтов.
Рабочий цикл проходил, как обычно, в полном погружении в отвратительно систематизированные архивные документы. Кассеты ожидаемо скучали, но и оставаться в отсеке — на другом конце Иакона, в одном из безликих и одинаковых кондоминиумов, выстроенных после войны, — не желали. Саундвейв же терпеть не мог, когда его отвлекали от работы, пусть и оставался всегда на связи, на случай непредвиденных ситуаций, и во время полагающегося перерыва даже заглядывал в сеть, узнать последние новости.
К счастью, когда пришли практиканты, возглавляемые Хромией, главой пресс-службы полиции, Рамбл и Френзи уже десять кликов как сбежали за энергетиками. Понятно было, что неугомонные близнецы по дороге заглянут во все незакрытые двери и пообщаются со всеми, кто не выставит их прочь прямо с порога. Саундвейв не возражал.
Пока Хромия рассказывала о важности архивной службы, Саундвейв пытался слиться с терминалом, но сосредотачиваться на бегущих по экрану ссылках и цифрах получалось плохо.
— ...а это — один из лучших сотрудников нашего архива. Вы бы видели, что здесь творилось, когда мы только начали восстанавливать Иакон! Вся информация от сотрудников на местах стекалась сюда, но отыскать хоть что-то на серверах архива было совершенно невозможно. А ведь это очень важно для успешной работы полиции. Только представьте себе — о любом меха, попавшем в поле нашего зрения, необходимо иметь достоверную информацию по его предыдущим столкновениям с нашим ведомством...
Разноцветные линзы практикантов, набившихся в узкий проход между дверью и архивными шкафами, уставились на Саундвейва, и тот ощутил острый дискомфорт, хоть и не мог не согласиться с похвалами Хромии. А когда она наконец умолкла, гости тихо зашумели, создавая неприятную какофонию. Это еще можно было бы стерпеть, но кто-то из них решил заглянуть глубже в кабинет, заходя за спину Саундвейву.
— А откуда у вас эта скульптура? — с подчеркнутым дружелюбием спросил высокий меха, невежливо протягивая руку чуть ли не под нос Рэведжу.
Может быть, этот курсант полиции (на кой шлак их привели в архивы, если скорее всего они все равно никогда не захотят здесь работать?) хотел услышать очередную захватывающую историю о запутанном и сложном деле, доблестно раскрытом иаконскими следователями. Хромия знала таких историй сотни, хотя Саундвейв не поручился бы, что она не выдумывает их прямо в процессе разговора.
Вот только Рэведж выбрал именно этот момент, чтобы сладко зевнуть во всю пасть, показывая миниатюрные, но очень острые клычки... и Саундвейв мог лишь с бессильным раздражением смотреть, как практиканты чуть не сбивают друг друга с ног, стремясь подобраться поближе к кассете и сфотографировать ее. На разные голоса они расспрашивали, что это за чудо. Чудо тем временем красовалось, вытягивая черную спинку и выгибая хвост, позировало и, кажется, даже позволило двум каким-то фемкам к себе прикоснуться.
— Симбионт: меха, функционирующий за счет энергозапасов носителя. Рэведж: ограниченно разумен. Речевые способности: неразвиты, — попытался отвлечь внимание от кассеты Саундвейв. Бесполезно. Пусть его и слушали со вниманием, задавая вопросы (и даже не настолько глупые, как ожидалось), приставать к Рэведжу не прекратили.
— Но почему у него такая странная форма? — зелено-серый бот с широкими дверцами за спиной восторженно шевелил пальцами, позволяя расшалившемуся Рэвэджу хватать их когтями.
— Звероконы: сконструированы для особых задач... — начал было объяснять Саундвейв, но даже с заблокированной телепатией он почувствовал, как резко сменилась атмосфера в кабинете: дурацкое умиление на фейсплейтах меха сменилось брезгливостью и страхом. Рэведж недоуменно фыркнул, перекатываясь обратно на лапы, и демонстративно отвернулся от спешно покидающих архив курсантов. Казалось бы, они наконец-то перестали мешать работе, но иррациональная обида еще какое-то время мешала Саундвейву сосредоточиться. И его, и кассет признали достойными жить на мирном Кибертроне, так почему они должны были скрывать свое прошлое?
***
Лазербик вернулся уже после окончания рабочего цикла, прямо в кондоминиум, и сразу попросился в деку.
— Он принес видео на четвертый левел! — восторженно подпрыгнул Рамбл; телепатия кассет, в отличие от самого носителя, функционировала прекрасно, и близнецы понимали Лазербика и Рэвэджа, может, не намного лучше, но явно намного быстрее. — Давайте скорее посмотрим!
— Сначала заправка, — с нарочитой строгостью одернул его Френзи. — Верно, Саунд?
— Заправка: в приоритете, — подтвердил тот, доставая из саб-спейса упаковки подкрашенных энергоновых леденцов. Для себя Саундвейв хранил кубы самого дешевого, едва очищенного топлива, не брезговал подпитаться и от городской электросети — но кассет старался баловать, как только появлялись свободные кредиты.
Видео, принесенное Лазербиком, не тянуло на произведение искусства — в первую очередь из-за того, что для съемки был выбран крайне неудачный угол; похоже, для добычи уникальных кадров пришлось пробираться сквозь вентиляционную щель. Интерьер помещения напоминал о старых, довоенных временах — мягкие сиденья, обитые рельефным пенопокрытием, сверкающие кристаллами панели на стенах, вышитые по краям гардин глифы. Эти сочетания глифов, по начавшим возрождаться обычаям, должны были привлекать любовь и счастье, и судя по разворачивающемуся на экране скандалу, свою задачу выполняли плохо.
Саундвейв за свою долгую, очень долгую карьеру разведчика-телепата успел насмотреться таких подробностей из области межличностных отношений, что для себя твердо решил — сам он готов до конца своих ворн довольствоваться симбиотической связью. От нее тоже хватало неприятностей, но она не заставляла рисковать корпусом и Искрой, не требовала преступать собственных этических законов... и не называлась никакими пафосными и трогательными словами, налет эмоциональных ассоциаций на которых будто призван был оправдывать причиняемую друг другу боль.
— Видео: не подходит для конкурса. Искусство: средство для пробуждения лучших чувств, — постарался Саундвейв смягчить свой вердикт.
Лазербик обиженно заклекотал, Рамбл и Френзи хором заныли, доказывая, что за такой короткий срок шедевр никто не создаст, а закрывать четвертый левел Битвы Талантов чем-то надо...
— Необходимо уточнение: не нарушает ли публикация законов Кибертрона, — нашел неоспоримый аргумент Саундвейв.
И до самого ухода в подзарядку листал законы. Конечно, до войны насилие следовало пресекать и карать, но миллионы ворн легитимного насилия не могли не сдвинуть этические нормы... впрочем, подтверждение тому, что избиение и изнасилование, даже среди бондмейтов, запрещены и новым уголовным кодексом, Саундвейв нашел быстро. Больше его тревожило то, что при демонстрации записанного Лазербиком видео все они могли нарушить другой закон — о неприкосновенности личной информации. Законы о хакерах, сплетниках и клеветниках рассматривали несколько другие случаи, и сопоставить их с конкретной ситуацией в элитном автоботском кондоминиуме и с самим Саундвейвом было нелегко. Но вселяло надежду то, что закона о телепатии автоботы еще не успели сочинить — а может быть, и сочли единственного телепата слишком мелкой фигурой, чтобы посвящать ему отдельный пункт в повестке дня законодательного собрания. Несомненно, закон о хакерах охватывал остальные специфические умения Саундвейва, но телепатия, строго говоря, не являлась в большинстве случаев взломом чужой системы...
4
— Вот, например, автоботы шарахаются от одного только корня «кон». Тупые лицемеры! А ты жалеешь этих ненормальных, ну как так, Саунд?! — возмущался Френзи.
Раздражение кассет было понятным, ведь именно эти несчастливые бондмейты, чью ссору вчера заснял Лазербик, были не какими-то безымянными нейтралами, а ненавистными автоботами, лишившими десептиконов практически всего. Саундвейв напомнил себе, что его симбионты не обладают настолько развитым умом, чтобы объективно оценивать причины, приведшие их в потрепанный отсек в глубине одинаково серых кондоминиумов.
— Новые законы Кибертрона: требуют пресекать насилие установленными методами.
На самом деле, никто не помешал бы Саундвейву просто уничтожить запись. Но вчера, просматривая ее и невольно перенеся ситуацию на собственную связь с кассетами, он понял, что обязан что-то предпринять. Десептикона, испытавшего на себе все ужасы войны, а позднее — всю мощь автоботской карательной системы, мало что могло задеть… кроме угрозы его симбионтам, ради которых он дезактивировался бы не задумываясь.
Но связь Искр была намного сильнее, и Саундвейв с трудом представлял себе, насколько искорежено сознание автобота, способного избивать и насиловать своего бондмейта. Если бы подобным образом поступал сам Саундвейв, он счел бы за счастье, если бы кто-то смог его остановить. Конечно, привлечь к себе агрессивное внимание нынешней элиты Кибертрона ему хотелось меньше всего, но…
Он полагал, что Проул что-то ответит — быть может, потребует уточнений, или выразит какие-то эмоции — но новых сообщений не поступало, и Саундвейв архивировал мысли об этом, переключаясь на более насущные задачи. Сегодня должен был заехать Шоквейв, и это значило, что за оставшийся до начала рабочего цикла грун следовало навести в отсеке минимальный порядок.
***
Даже после окончательного краха десептиконской идеи Шоквейв оставался Хранителем Кибертрона. Официально, разумеется, такой должности уже не было, но по духу занятия Шоквейва полностью ей соответствовали.
Дело было в том, что у пришедших к власти автоботов не было ресурсов для продуктивного использования тысяч хайков под поверхностью Кибертрона. Не говоря уже об изучении всех этих подземных переходов, уровней и шахт. Шоквейва же всегда больше волновали научно-исследовательские задачи, чем идеолого-политические, и для новой власти он не представлял никакой угрозы. Что ж, теперь у Шоквейва всегда водились кредиты, он сохранил свои лаборатории, а его изыскания не встречали никаких препятствий.
Саундвейв не завидовал. Можно было ворнами изучать различные науки, как прикладные, так и фундаментально-теоретические — но если у меха нет таланта видеть новые идеи, способные перевернуть мир, то вряд ли этот талант мог бы внезапно проявиться. В конце концов, Шоквейв долгие ворны ждал своего звездного груна — груна, когда его изобретения оказались бы интересны и даже полезны кому-то, кроме него самого.
Благодаря Шоквейву рутинные будни Саундвейва и его симбионтов регулярно скрашивались тем, что все они садились перед проектором, поедая энергоновые сладости и запивая их заряженными коктейлями, и смотрели документальные съемки, больше походившие на увлекательное кино: инфернальные твари из глубин Кибертрона, раскопки покрывшихся слоями пыли подземных жилищ, добыча кибертрониума и иных ценных металлов в шахтах… К добыче энергона Шоквейва старались не допускать, вероятно, опасаясь того, что он захватит власть над жизненными ресурсами планеты — но в то же время расчеты, благодаря которым автоботы вообще узнали, что в глубине Кибертрона появляются новые месторождения топлива, делал Шоквейв. Символично, что именно те ворны, которые бойцы воюющих фракций пролежали в стазисе, позволили рудам на самых нижних уровнях изменить химический состав, превратившись в залежи энергоновых кристаллов.
На сегодняшней записи можно было несколько кликов наблюдать за дронами, катящими свои нагруженные рудой тачки по наклонной штольне. Но главным, по словам Шоквейва, было не это — очередной монстр недавно выбрался из позабытых Праймусом глубин планеты, и признаки его деятельности, на первый взгляд незаметные, при повторном просмотре видео с камер наблюдения становились очевидными. Смешение хоррора и логической загадки — Шоквейв старался угодить всем, и Саундвейву даже было чуть неловко за близнецов, почти сразу отвлекшихся и уткнувшихся в его датапад.
— «Я ощущал все большую эйфорию, в глубине Искры незаметно для меня переходящую во влюбленность, когда смотрел на огромный шипастый коннектор, неумолимо приближающийся к моей оптике!» — с выражением зачитал Рамбл.
— Бездарная пошлость, — прогудел Шоквейв. — И никакой логики — как он может писать о влюбленности, если она для него еще незаметна?
— Там дальше еще и незаметное удовольствие есть, и повторяется аж три раза, — хихикнул Рамбл, резкими взмахами кисти проматывая страницы на слишком крупном для него экране. — Вот, слушайте: «Во взгляде Оптимуса не было ни презрения, ни ненависти — лишь безграничные жалость и терпение, обволакивающие мою исстрадавшуюся Искру сладко пьянящим коктейлем…»
— Безграничное терпение нам точно понадобится, если ты, конечно, хочешь цитировать нам этот опус и дальше.
— Это написал тот один-единственный меха, которому не налить, что нам нечем закрывать четвертый левел!
— Путать фантазии с искусством: недопустимо в формате межпланетного конкурса, — Саундвейв вспомнил юзера под псевдонимом Похотливый гелиохомячок, два рабочих цикла присылавшего все новые и новые истеричные сообщения о том, как грубо отвергать «хрупкие чувства, которыми он отважился поделиться», и решительно добавил: — Пропустить квест: более приемлемое решение.
— Саунд, ну он же действительно постарался. Вот, даже вполне непристойно получилось, слушайте: «…мощное, наэлектризованное орудие пробивало мое нутро, терзая стенки порта и практически разрывая их на части…»
— Нехватка практического опыта: очевидна, — отрезал Саундвейв и переключил внимание на едущие по штольне тачки; тем не менее мысли о назойливом Похотливом гелиохомячке то и дело всплывали в сознании.
Спустя кликов десять, когда одного из дронов наконец атаковала загадочная волна слизи, выплеснувшаяся из темного прохода, Рамбл и Френзи внезапно зафыркали, разбрызгивая свой энергоновый напиток — свежезаряженный и потому неприятно колющийся искрами статики.
— Саунд, теория шести рукопожатий верна! — воскликнул Рамбл. — А коннектор у Мегатрона никвинта не шипастый, хочешь посмотреть?
— Есть ли доказательства, что это его коннектор? — неожиданно заинтересовался Шоквейв.
— Да это точно интерфейс со Старскримом! И потом, этот кадр вырезан из очень старого видео, точно! — Френзи спрыгнул с платформы, едва не выронив датапад.
На экране чей-то внушительный коннектор прижимался к раскрытому порту, загораживая его почти полностью. На заднем плане видны были белые крылья с красными полосами, окольцованные оголенным и искрящимся проводом.
— Доказательства не выдерживают никакой критики, — пробормотал Шоквейв, внимательно уставившийся на картинку и даже протянувший палец, чтобы увеличить какой-то фрагмент.
— Гелиохомячок, конечно, мазохист, но все равно жалко его обижать, он же единственный откликнулся на наше воззвание… — умильно мигнул Френзи, глядя на Саундвейва снизу вверх.
— Требуется уточнение: характер воззвания.
— Ну мы еще позавчера написали в командном сообществе, что срочно порно нужно. И пожестче, как в правилах про рейтинг указано! И чтобы закон не нарушали!
— Описание Оптимуса Прайма в порнографии: неприемлемо. По законам Кибертрона о клевете: на нас наложат штраф в миллион кредитов, учитывая всеобщее почитание Оптимуса Прайма, — нашел неоспоримый аргумент против бездарного контента Саундвейв. Он бы бестрепетно изгнал Похотливого гелиохомячка из команды, но кассеты, очевидно, получали удовольствие от чтения его фантазий.
— Тогда мы ему напишем, чтобы убрал Прайма, и растянул текст до макси! — немедленно нашел выход Рамбл.
— У нас и эксклюзивная иллюстрация теперь есть! А Мегатрон и Старскрим — дезактивы, и никто нас за клевету не оштрафует! — радостно подхватил идею Френзи.
— Уточнение: Старскрим пропал без вести.
— Ай, да не вылезет он уже из этой безвести! Хоть будет что почитать на макси-квесте — вашу писанину ведь никто не осилит!
— Низшие создания не являются целевой аудиторией нашего романа, — выступил в свою защиту Шоквейв, и его единственная линза угрожающе замерцала, наращивая яркость.
Разумеется, видео было позабыто, и близнецы затеяли беззлобную перепалку с гостем, доказывая, что занудность текста переходит все границы. Проза Шоквейва действительно имела существенные недостатки, и на ББ-квест проходила, строго говоря, лишь потому, что около трети объема занимали подробные описания изобретений главного героя-ученого… но все-таки были в тексте и вполне талантливые, по мнению Саундвейва, куски. И нет, он не имел в виду собственные вставки: Шоквейв в лирических отступлениях излагал очень интересные мысли о дальнейшей судьбе Кибертрона, а изредка охватывающие героя сожаления о том, что ни одна из симпатичных ему фемок не понимает его научной работы, вызывали у Саундвейва искреннее сочувствие.
— Да у тебя даже иллюстрации — схемы энергоперерабатывающих контуров! А тут хотя бы коннектор есть! Сам подумай — читателю интересней на твои контуры смотреть или на коннектор самого Мегатрона?! — эмоциональную речь Рамбла прервала короткая вибрация датапада, сигнализирующая о пришедшем сообщении. — Ох, Саунд… наш Хомячок обиделся, похоже!
— Новость: позитивна, — губы, не стиснутые маской, даже шевельнулись в подобии улыбки.
— На что он обиделся, придурок?! — всполошился Френзи, запрыгнул на платформу, плюхаясь на четвереньки, и навис над датападом. — Мы же ему всего лишь на ошибки указали…
— Ну, он написал «ты же сам с ошибками пишешь», а я ответил «не ты, а вы», мы же вдвоем писали, а он теперь пишет, что его ранили в самую Искру, и что он глубоко разочарован и уйдет из команды…
Саундвейв понадеялся, что озвученную угрозу Похотливый гелиохомячок все-таки решится осуществить, и потянулся за маской, собираясь проводить Шоквейва. И, пока не отвлекся на обсуждение научных интересов друга, Саундвейв сделал еще одну важную вещь для сохранения собственного спокойствия. На внутреннем экране засветилась красным заметка «Не заглядывать в почту до послезавтра».
3
Может быть, Проул и предупреждал о вероятном визите разъяренного автобота. Впрочем, зачем это Проулу?
В любом случае автобот уже был здесь, и Саундвейв серьезно обдумывал, позволят ли ему остаться на свободе, если он будет только защищаться.
— Кто тебя просил лезть в нашу кварту, десептиконская тварь?! — шипел автобот, упираясь в рабочую консоль Саундвейва массивной ладонью, и тот отстраненно отметил, что за последнее время отвык от агрессивных манер низших созданий. Но, если в послевоенной жизни и было что-то хорошее, верить в справедливость и безопасность мира он давно уже разучился.
— Насилие над слабыми: недостойно кибертронца, — благодарение Праймусу, Рамбл и Френзи опять где-то бродили, а Лазербик разумно вылетел из кабинета, едва автобот появился на пороге.
— Какое тебе дело, как я коннекчу свою фем?! — рявкнул автобот. — Тоже мне, нашел слабую и беззащитную, она и сама обидеть может...
— Фембот: в любом случае слабее боевой машины... — начал было аргументировать свою точку зрения Саундвейв, но, судя по лихорадочно мерцающей оптике собеседника, слова вряд ли могли оказать должное воздействие.
— А, ты уже забыл, как моя Арси успешно надирала вам глушители, десептикон? — бледно-зеленый фейсплейт ощерился улыбкой, заставившей Саундвейва вспомнить, что он и сам слабее любой боевой машины. Даже если его робоформа и обладала относительно высоким ростом и пропорциональным корпусом, специфика его деятельности никогда не подразумевала ближнего боя, а оружие сразу после войны было насильственно демонтировано.
Рэвэдж в своем углу прикидывался украшением интерьера, как обычно, и Саундвейв отправил ему мысленную просьбу и далее продолжать в том же духе. Слишком четко всплывали в памяти кадры из видео — неловко дергающиеся в попытке отползти тонкие розовые ноги, сверкающие, как драгоценные кристаллы, широко распахнутые линзы, влажные дорожки омывателя на изящном фейсплейте...
Судя по тому, что записал Лазербик, пассивные и безучастные жертвы Спрингеру были не по нраву, и Саундвейв не удивился, когда после недолгого молчания тот начал распалять себя воспоминаниями о войне, с каждой фразой становившимися все бессвязнее и эмоциональнее. Неизвестно, что было бы рациональнее — слушать, ничем не выдавая своего раздражения, или же вступить в диалог, — впрочем, на рассуждениях о Шоквейве терпеть этот бред стало совсем невыносимо, и Саундвейв нейтральным тоном указал на логическую ошибку:
— Шоквейв: не создавал с фемботами уз Искр. Второй неучтенный фактор: военные действия предполагают насилие.
— А теперь, значит, вы все невинные, как киберкотята, и можете указывать мне, как мне обращаться со своей фем?! — моментально взвился автобот, и через какие-то доли наноклика Саундвейв опустил оптику под визором, оценивая зону поражения бластера, прижатого к маске. Перспективы даже на первый взгляд выглядели не слишком радужно: без мозгового модуля меха вполне способны выжить, но только при определенном сочетании везения и вовремя оказанной квалифицированной помощи.
— «И нестерпимо горек вкус победы?»
Саундвейв не ожидал, что Спрингер опознает цитату — он не выглядел меха, склонным хоть к какому-то использованию процессорных мощностей, не имеющему практического применения, — но он стиснул правое плечо, впиваясь пальцами в незакрытые выходы кабелей нейросети, и толкнул бластер вперед, заставляя чуть откинуть голову:
— Конечно... это тебя ничего не терзает... вечно спокойный, непрошибаемый убийца... — интенсивность сигналов, поступающих с тех проводов, что когда-то вели к акустической пушке, наконец превысила допустимую норму, и Саундвейв перестал чувствовать правую руку. — Сними свою шлакову маску, я хочу видеть твою оптику, когда засуну бластер тебе в порт!
Саундвейв от неожиданности издал звук на грани между хмыканьем и мычанием, некстати вспомнив, что среди десептиконов коннектор часто именовали как раз бластером, пушкой и другими синонимами, иногда прибавляя хвалебные эпитеты, и угроза автобота полностью копировала десептиконские ритуалы ухаживания, причем не только семантически, но и интонационно.
— Ответ: отрицательный. Требование: невыполнимо, — чуть более злорадно, чем требовала ситуация, ответил Саундвейв, не вдаваясь в подробности о том, что визор в принципе невозможно было демонтировать одной рукой, а дуло прижималось как раз к нижним защелкам маски.
— А если так? — с нехорошим интересом в оптике Спрингер шевельнул бластером, и Саундвейв чуть вздрогнул, ощутив, как трескается краска от смертоносного жара.
Со стороны коридора послышались торопливые шаги, и в этот момент Рэвэдж прыгнул, силой инерции отталкивая руку с бластером от шлема Саундвейва. Спрингер оружия не выронил, а заряд все-таки сорвался из дула, пробив архивный терминал насквозь. Резко запахло озоном и паленым пластиком, свет в кабинете погас, и Саундвейв только и успел, что отметить с замиранием Искры — маленькие линзы отлетевшего вправо, за пределы обзора, силуэта больше не сияли красным. Дальнейшие события заняли наноклик или два, и Саундвейв больно ударился всем корпусом о пол и обломки кресла.
Уже не обращая внимания на ворвавшихся в кабинет Проула, Рамбла и Френзи, Саундвейв брезгливо столкнул с себя парализованного Спрингера и бросился к пострадавшей кассете. По привычке фиксируя все происходящее вокруг — Проула, спрятавшего табельное оружие и безуспешно пытавшегося заткнуть гомонящих близнецов (он невежливо сказал «фу» Френзи, сердито пинавшему поверженного, и теперь не знал, как остановить поток ругательств и упреков); Лазербика, раздраженно каркавшего и клекотавшего с верхушки шкафа; коллег по архиву, робко заглядывавших в дверь и задававших нелепые вопросы, — бережно поднял корпус Рэведжа и приступил к ручной трансформации, одновременно ощупывая все детали в поисках повреждений.
Несмотря на длительность диагностических процедур, к счастью, не показавших никаких серьезных проблем, Саундвейву все-таки пришлось принять активное участие в переезде в другое помещение. Не то чтобы разгромленный кабинет был очень уютным местом — в отличие от автоботов, ни Саундвейва, ни кассет никогда не тянуло украшать рабочее место цифровыми фотографиями в ярких рамках, статуэтками, кристаллическими цветами в лотках и прочими милыми мелочами, — но после войны почему-то острее, чем прежде, задевало любое нарушение привычного порядка.
***
Раз уж с самого начала рабочего цикла все пошло не по плану, Саундвейв без особых сомнений поддался на уговоры кассет уйти из архива пораньше. О близящемся квесте Битвы Талантов тоже думать не хотелось, так что Саундвейв решил посвятить груны до ухода в подзарядку неторопливой дефрагментации собственных системных файлов и воспоминаний, включив спокойную музыку.
К реальности его вернул оглушительный стук в дверь. Быстрый взгляд на кассеты, смотрящие какое-то развлекательное видео по сети, подтвердил, что и они недоумевают, кому могло понадобиться в такое позднее время ломиться в их отсек.
На лестничной площадке и ведущих вверх ступенях обнаружилась целая делегация.
— Мы пришли потребовать кредитов! — выкрикнул Синнертвин откуда-то из-за спины Блитцвинга.
— Лучше высокооктанки, — пробасил Хангрр. — Свиндл нам какой-то шлак подсунул, но ты ведь честный меха? — широкие плечи командира этого сборища низших созданий, называющих себя террорконами, загородили остальных, но отвратительный запах от Блота все равно резал обонятельные датчики.
— Рекомендация: обратиться с претензиями к Свиндлу, — раздраженно посоветовал Саундвейв. Но захлопнуть дверь отсека перед непрошеными гостями не получилось — лапища Хангрра перехватила притвор, отжимая его обратно: движущий механизм издал тихий скрежет и, вздрогнув несколько раз, запустил возврат полотна на место.
— Ты никем больше не командуешь, и не думай, что можешь нас обдурить! — рычание Хангрра заглушилось многоголосыми выкриками, из которых особенно четко выделялся ор Астротрейна, и именно по содержанию его воплей Саундвейв с запозданием понял, что явившиеся к нему в отсек десептиконы наэнергонены в хлам.
Возможно, Саундвейв еще как-то смог бы пробудить в них логику и здравый смысл. Но вылетевший Лазербик безошибочно отыскал, вероятно, единственного на Кибертроне меха, который боялся его до истерики и слива топлива.
Синнертвин с визгом слетел по лестнице кубарем. Пролеты здесь были огромными, кондоминиум строился с расчетом на то, что здесь смогут поселиться трансформеры класса Е (к классу F относились, по новым нормам, гиганты вроде межпланетных шаттлов), и поэтому испуганный терроркон казался смазанным желтым пятном, мечущимся в густой тени площадки нижнего уровня.
Хангрр резко шагнул назад, замахал руками, и Саундвейв сообразил, что он отдает по внутренней связи команды на слияние. Вероятно, это было единственным способом успокоить Синнертвина, если террорконы не хотели уйти с позором. Абоминус поместился бы на лестнице, пусть и согнувшись, но Саундвейв не испытывал желания увидеть это, несомненно, впечатляющее зрелище. В конце концов, это был его кондоминиум и его лестница, а до привычного времени ухода в подзарядку оставалось всего одиннадцать кликов, что не могло не раздражать.
И Хангрр, и Саундвейв после победы автоботов вынуждены были демонтировать акустическое оружие, но, в отличие от низшего создания-терроркона, глава десептиконской разведки сам по себе был оружием. Точность звуковой волны, разумеется, была далека от совершенства, часть динамиков сразу же закоротило и выбило, но произведенных механических колебаний воздуха хватило, чтобы отбросить еще не слившийся до конца гештальт — кто-то, кажется, сорвался в шахту лифта, остальные с ругательствами покатились по ступеням.
Музыка из четырех еще функционирующих динамиков звучала нормально, и Саундвейв не отказал себе в удовольствии проиграть фразу из десептиконского торжественного марша. Над краем уходящего вверх пролета показался шлем Астротрейна, предусмотрительно спрятавшегося за шахтой лифта.
— Шарк, Саунд, Свиндл же сказал, что ты только спасибо скажешь! — обиженно завопил он, и Саундвейв передернулся от громкости звука — похоже, аудиодатчики Астротрейна отказали, и поэтому он едва себя слышал.
— Мы тебе сейчас такое «спасибо» скажем, что до дезактива помнить будешь! — азартно выкрикнул Рамбл и, трансформировав манипуляторы, начал колотить ими по бетону лестничной площадки. Через долю наноклика присоединился и Френзи, отбежавший чуть выше.
— Да я ваш шлаков конкурс и так забыть не смогу! — голос Астротрейна приобрел еще большую громкость, перекрывая какофонию, производимую близнецами. Шлепнувшись на ступеньки, он потянулся к Френзи, но тот большими скачками бросился вниз, при каждом прыжке с силой ударяя трамбовками.
Астротрейн умчался вслед за Френзи куда-то на нижние уровни, за ним тяжело протопал Блитцвинг, и Саундвейв так и не успел задать кому-то из них вопрос, каким образом их хамское поведение связано с конкурсом. Где-то наверху надрывно загудели резервные генераторы, и только тогда — с прискорбным опозданием — Саундвейв задумался о том, что спешно выстроенный кондоминиум не обладает такой устойчивостью к колебаниям, как боевой десептиконский крейсер или же подземные уровни Кибертрона…
***
— …у меня вместо порта дыра теперь раздолбанная, я под присадками был, а Свиндл меня на «слабо» развел, поспорили, что палец гештальта в меня не влезет, да и самому любопытно стало, и вообще, вы мне мировую славу должны! — где-то за спиной надрывался Астротрейн. — Мало того, что я с гештальтом это делал, так этот урод нам еще и фуфло вместо нормального энергона подсунул, придурки эти все стали глюки ловить, Хангрр сожрать меня решил, хорошо, Блитцвинг ему в морду дал…
Проанализировав эмпирические данные, Саундвейв выявил, что лежит на полу чего-то трясущегося и быстро перемещающегося в пространстве. Левая кисть была мокрой, потому что попала в лужу чего-то густого, судя по запаху — испорченной отработки. Голова гудела, и на затылке неприятно жгло места с содранным активным покрытием.
— Рекомендация: говорить по существу, — повернувшись, Саундвейв столкнулся с яростно сверкающими линзами Астротрейна. Он и кассеты находились в бронетранспортере, предназначенном для перевозки преступников и прочих задержанных.
— Это ты отвечай по существу! Где моя мировая слава?!
— Пункт десять правил Межпланетной Битвы Талантов гласит: преждевременное раскрытие… — начал было объяснять Саундвейв, но его перебил Френзи:
— Дебил ты, короче, он гласит! Нечего было про коннект с гештальтом на всех углах орать!
— Да я тебя сейчас урою, дрянь мелкая, — Астротрейн, сидевший в торце кузова, упал на четвереньки и пополз к близнецам, те, выкрикивая оскорбления, синхронно запрыгнули ему на спину. Саундвейв попытался сесть, но в этот момент бронетранспортер резко затормозил, и сохранить равновесие не удалось.
Встряхивая поврежденным локтем в попытке вставить сустав на место, Саундвейв выбрался на улицу перед темным полицейским управлением. Знакомых фейсплейтов, за исключением бывших соратников, которых выводили и выносили из двух других транспортеров, видно не было. Рэвэдж жался к ноге, нервно оглядываясь по сторонам; Лазербик попросился в деку — Саундвейв с удовольствием посадил бы туда всех четверых, но Рамбл и Френзи были настолько взбудоражены, что не могли даже тихо стоять на месте.
2
Серво неприятно подрагивали, оперативная память подгружалась медленнее, чем обычно — конечно, двух часов оффлайна было достаточно для нормального функционирования, Саундвейв мог при желании обойтись и без них... но комфортным после такой короткой подзарядки онлайн быть не мог. Особенно — после подзарядки сидя на неудобном стуле. Впрочем, кресло, разломанное вчера, могло и не выдержать вес отключившегося корпуса, потому что механизмы, регулирующие угол между спинкой и сиденьем, разладились еще до прихода Саундвейва в архив.
— А можно мы видео посмотрим? То самое? — отвратительно бодрые близнецы запрыгнули на стол, и Саундвейв не сдержал телепатической волны раздражения.
— Просмотр видео: нецелесообразен и неприемлем на рабочем месте.
— Но вечером же можно? Правда, можно? Когда все уйдут, посмотрим, интересно же!
Саундвейв раздраженно передернул плечами и чуть не выругался от болезненных спазмов, встревоживших нейросеть по всей верхней части корпуса. Отсек в кондоминиуме так и не стал настоящим домом, за проведенный в нем квартекс с лишним кассеты даже не перекрасили облупившиеся и проржавевшие стены — но там была широкая платформа, на которой помещались все пятеро. И разнообразные мелочи, полезные в быту, вроде очистителей, восстановителей, лаковых покрытий и тому подобного. Теперь же, учитывая разросшуюся бюрократическую систему автоботов, на получение нового отсека предстояло потратить не двадцать циклов, а все сорок или даже больше.
Но это ожидало Саундвейва в свободное от работы время, а пока что он должен был заново рассортировать данные, уничтоженные вчера неадекватным посетителем. Необходимость снова обрабатывать терабайты информации угнетала настолько, что Саундвейв иррационально надеялся получить сообщение от Проула. Но тот, несмотря на обещание продолжить разговор в более спокойной обстановке (буйные террорконы и сливающий под себя отработку Астротрейн явно не способствовали анализу произошедших событий), наверняка подзаряжался у себя дома. Вероятно, это было и к лучшему, потому что давать Проулу дополнительные поводы для злости не хотелось. Обрушение кондоминиума, строго говоря, не входило в компетенции криминалистического отдела — если там и были погибшие, о чем пока не сообщали в новостях, то их смерть однозначно не являлась результатом умышленного убийства. Проул приехал только потому, что Саундвейв принципиально отказался сотрудничать с полицией, пока на допросах не будет присутствовать его куратор. Тот же, пять кликов послушав вопросы незнакомого меха, нашел несколько грубейших нарушений процедуры, потребовал вызвать каких-то высокопоставленных автоботов из департамента строительства, а пока их разыскивали, заставил неопытного следователя цитировать наизусть статьи законов о процессуальных правилах допроса и очной ставки.
За пару кликов до начала положенного перерыва в дверь кабинета тихо, но уверенно постучали, Рамбл рванулся открывать, и на этот раз все кассеты встретили гостя в полной боеготовности. Фемка попятилась обратно в коридор, взгляд голубых линз перебегал от выставленных клыков Рэвэджа к приподнятым трамбовкам Рамбла, а от них — к Френзи, гордо держащему толстый стальной стержень в два раза выше его самого. Лазербика, замершего на шкафу и угрожающе нацелившего клюв на боковые швы белого шлема, откуда проще всего добраться до мозгового модуля, Арси еще не заметила.
— Ты пришла испортить нам еще один кабинет? — поинтересовался Френзи.
— Это со вчерашнего цикла не кабинет, а дом, — поправил Рамбл. — Если она и тут все разгромит, нам вообще негде жить будет!
— Я... нет, что вы... я, наоборот, извиниться собиралась... — промямлила Арси, упорно не смотря на Саундвейва.
— А что, передумала? — удивился Рамбл.
— Извинения на счет не положишь! — выкрикнул Френзи и перехватил свое импровизированное оружие поудобнее.
— Насилие: нецелесообразно, — устало попробовал утихомирить кассет Саундвейв. — Перерыв: личное время сотрудника, — обратился он уже к Арси. — Извинения: приняты.
Когда она загородила выход из кабинета, первым порывом Саундвейва было приподнять ее и переставить, как он привык поступать с кассетами. Здесь же и наклоняться не пришлось бы.
— Если это не слишком вас затруднит, я все-таки хотела бы поговорить наедине, — решительно заявила она, запрокинув изящную голову.
Арси неплохо ориентировалась в запутанном и огромном здании полицейского управления — самому Саундвейву, впрочем, подниматься на верхние уровни приходилось редко, а расположенная на крыше оранжерея с причудливыми растениями его никогда не интересовала. Тем не менее он не мог не признать, что галереи из прозрачного бронепластика, откуда можно было любоваться Иаконом с высоты, обладали своеобразным очарованием. Всю дорогу наверх Арси молчала, лишь в узкой кабинке лифта попыталась завязать разговор, вероятно, ощущая неловкость от соприкосновения электромагнитных полей:
— То, что они говорили... неужели автоботы лишили вас дома?!
— Автоботы: не предпринимали никаких действий, — двусмысленно ответил Саундвейв.
Он не знал и знать не хотел, что могли бы предпринять полицейские до того, как кондоминиум начал рушиться, но постоянная болтовня по киберсетям о раскрытых и предотвращенных трагедиях безмерно раздражала, учитывая то, что эти данные также нужно было сохранять в архивах. Машина пропаганды у автоботов всегда работала на полную мощь, даже в довоенные времена.
— Они не смогли остановить Спрингера?! — Арси резко развернулась на выходе из кабинки, чуть не споткнувшись о выступающие полосы внизу дверного проема. Табло уже мигало красным, указывая на вызовы с других уровней, и Саундвейву все-таки пришлось прикоснуться к розовой броне, чтобы не задерживать лифт.
— Офицер Проул: применил парализатор. Разрушение кондоминиума: не связано со Спрингером.
На фейсплейте Арси отразилась искренняя радость, почти сразу же сменившаяся виноватой улыбкой и стандартными выражениями сочувствия. Кассеты бы обязательно обвинили ее в лицемерии, но Саундвейв понимал, что связь Искр слишком сильно влияет на психику, и потому воспринимал Арси как не вполне дееспособное создание.
Очевидно, и сама она ощущала дискомфорт от противоречащих друг другу ощущений. Что бы о Саундвейве ни думали автоботы, он не стал пользоваться затрудненным положением фемки — хотя, конечно, мысль о возможном переезде на ближайшие циклы в ее уютное жилище на мгновение показалась решением самых раздражающих проблем.
— Предложение: нецелесообразно, — с сожалением ответил Саундвейв. Арси явно не представляла, во что могут превратить кассеты ее тихую и спокойную жизнь, а постоянно контролировать каждый их шаг было затруднительно.
Несмотря на то что Арси была искренне благодарна за вмешательство и даже принесла в саб-спейсе два небольших куба энергона, Саундвейв не чувствовал себя ни героем, ни просто меха, честно выполнившим свой гражданский долг. Во имя Праймуса, он и не собирался распространять эту шлакову видеозапись по сетям Кибертрона или выставлять ее на Битву Талантов!
— Видео: уже удалено. Уточнение: не все десептиконы интересуются насилием, — зачем-то добавил Саундвейв. Вероятно, исходящее отовсюду отношение к его бывшей фракции влияло на него сильнее, чем можно было предположить.
— Но... но зачем тогда... вы разрушили все это, всю нашу планету?! — Арси эмоционально ткнула пальцами в стекло, указывая на различимую вдали крупную стройку. Насколько Саундвейву было известно, в том конкретном микрорайоне обнаружился недопустимый износ поверхности планеты, и тяжелогруженые землеползающие рисковали провалиться на глубинные уровни. — Да, вас признали такими же гражданами Кибертрона — но лишь потому, что за миллионы ворн войны вы убили столько меха, что без вас мы просто не сможем выжить!
— Насилие: не являлось самоцелью. Удовольствие от насилия: защитная реакция психики, вызванная страхом боли и дезактивации. Статистически: чаще встречается у боевых машин.
— Я читала об этом, — с неожиданной грустью откликнулась Арси. — В вашей статье. Вы и не представляете, насколько это показалось мне тогда верным... и полезным... Но все, о чем вы пишете, ни квинта не применимо к реальности... Я о том, что так и не поняла, что с этим можно сделать. Может быть, вы мне и объясните, раз уж мы начали этот разговор?
Глядя в синие линзы, полные упрямой надежды — тон мог быть сколь угодно насмешливым, выражение фейсплейта выдавало, что Арси искренне волнует поднятая тема, — Саундвейв невольно ощутил иррациональное желание помочь. Но к сожалению, сам он никогда не испытывал интереса к чужим страданиям, полагая это прерогативой низших созданий. Да, они не просто гордились и хвастались количеством убитых и замученных автоботов — особо удачные записи, где четко были засняты конвульсии перед дезактивом и хорошо слышны крики боли, копировались и распространялись очень быстро, и, как точно знал Саундвейв, часто использовались в качестве дополнительной стимуляции при самоудовлетворении или коннекте, да и просто пересматривались при нехватке острых ощущений. Аналитика Шоквейва и была написана на основе телепатических наблюдений Саундвейва, но сам он, испытывая понятную брезгливость, никогда не занимался анализом причин и последствий подобного поведения.
— Раскрытие авторства: запрещено до окончания Битвы Талантов. Ваш вопрос: будет передан автору текста. Предварительные предположения: не допускать насилия над собой, — неуверенно предложил Саундвейв. Скорее всего, Шоквейв вряд ли мог бы ответить что-то кроме этого, так как среди десептиконов заключение уз Искр было редкостью. Но, как бы ни было неприятно отстраняться от бондмейта, отказывая ему в помощи, иного совета Саундвейв дать не мог. По собственному опыту он знал, что все попытки самоутвердиться путем насилия и унижения нужно пресекать быстро и жестко, заставляя агрессора увидеть равного меха, а не беззащитную жертву.
***
Дверь кабинета была открыта, но больше удивил Саундвейва замерший перед ней Проул. Дверцы его нервно подрагивали, выражение фейсплейта показывало, что в кабинете происходило что-то, впечатлившее даже обычно сдержанного и безэмоционального меха.
Саундвейв отрегулировал антигравы и уменьшил излучаемое электромагнитное поле, чтобы подобраться незаметно, но Проул все равно обнаружил его. Он только и успел, что разглядеть включенный экран, на котором демонстрировалось, вероятно, то самое порнографическое видео: сидящий Абоминус, наклонившись, придерживал двумя руками согнувшегося Астротрейна. Тот упирался в стену локтями, но все равно практически висел на ладони гештальта. Большой палец этой ладони ритмично двигался, погружаясь в растянутый порт; другой рукой Абоминус поглаживал талию и бедра Астротрейна, скорее лаская, чем принуждая оставаться на месте. Палец выскользнул, брызнули во все стороны струйки трансфлюида, неожиданно обильные, и Астротрейн согнулся почти пополам, подставляя мокрый порт, но почти сразу же вскинулся, повернув к Абоминусу искаженный похотью фейсплейт. Звука не было, но судя по движению губ Астротрейна, тот явно был недоволен тем, что Абоминус не торопится вводить палец обратно, а лишь поглаживает броню, оставляя липкие и влажные следы и едва прикасаясь к краям порта.
Больше Саундвейв увидеть не успел, потому что Проул резко поднял руку, прижимая палец к губам в требовании молчать, и потянул вглубь коридора. Пальцы, сжавшие локоть, были неожиданно горячими на ощупь, и Саундвейв на какие-то наноклики потешил свое самолюбие мыслью о том, что он-то гораздо лучше контролирует внешние проявления эмоций.
— Если бы это зависело лично от меня, — зашипел Проул, лихорадочно сверкая линзами, — я дал бы тебе пользоваться телепатией, не нарушая законов, разумеется! Но, Саундвейв, я не понимаю, чего ты добиваешься этим?! — алые шевроны мотнулись в сторону открытой двери.
— Саундвейв: не нарушает законов, — его пугало то, что он не мог просканировать Проула, чтобы понять логику его мыслей.
Фейсплейт Проула исказился от злости, но Саундвейв не представлял, чем он мог спровоцировать ее. Из кабинета тем временем послышались голоса, и по невнятным восклицаниям «Ни квинта ж себе!» и «Ох шлак!» Саундвейв с неприятным удивлением опознал своих коллег по архиву. Давать им повод думать о себе лишний раз совершенно не хотелось; впрочем, оставалась надежда, что они и так отдают себе отчет в том, что интересы Рамбла и Френзи существенно отличаются от интересов их носителя.
Провентилировав так мощно, что по всему корпусу прошла судорога, Проул продолжил:
— Я не сомневаюсь, что ты достаточно умен, чтобы совершить чужими манипуляторами что угодно. Я прекрасно понимаю, что, следуя букве закона, не смогу тебя ни в чем обвинить! Но скажи мне, зачем ты это делаешь?! Ты мстишь? Ты пытаешься добиться прежнего статуса среди десептиконов? Объясни мне!
— Саундвейв: не преследует перечисленных целей.
— Истинные цели Саундвейва: не касаются куратора Проула? — довольно похоже сымитировал он чужие интонации. — Шлак, мне налить на твои истинные цели, не хочешь — не говори, просто прекрати это!
— Просмотр видеозаписи: завершен, — недоуменно проинформировал Саундвейв; если бы Проул был в адекватном состоянии, он и сам бы услышал скрип и скрежет от убираемых стульев, а также звуки шагов и негромких разговоров, доносящиеся из кабинета. — Гости кассет: в ближайший клик покинут помещение.
— Прекрати провоцировать десептиконов на преступления — так понятнее?
— Запрос: нарушенные Саундвейвом и кассетами…
— Я не о законах тебе говорю! — перебил Проул, и по дернувшимся серво Саундвейв понял, что куратор близок к тому, чтобы ударить его. Или стену. Несомненно, даже первый вариант не причинил бы значительного вреда, но проходить бюрократические плавильни смены куратора не хотелось. — Я говорю о совести, если, конечно, тебе знакомо такое понятие! Подумай о том, что Вортекс, Астротрейн, Блитцвинг, террорконы — тоже полноправные граждане Кибертрона, которые не сидели бы сейчас за решеткой, если бы не твои интриги! А если ты с ними что-то не поделил, так подумай обо всех полицейских, вынужденных заниматься этими делами, и о жителях кондоминиума, который вы разрушили в шлак!
— Саундвейв: не преследовал цели причинить кому-то ущерб, — задумавшись на пару нанокликов, он решительно продолжил: — Произошедшие события: побочный эффект участия команды Кибертрона в Межпланетной Битве Талантов.
Выскочивший из кабинета Рамбл подбежал к Проулу и, прежде чем тот успел задать какие-то вопросы, затараторил о значении Битвы Талантов, о том, как понравились самым разным меха и даже органическим существам предыдущие выкладки команды, и о том, что Саундвейв совсем ни в чем не виноват, а виноваты только сами близнецы, которые не рассказали ему о четвертом левеле Битвы Талантов заранее. На самом деле, скорее всего, Саундвейв все равно бы согласился. Он и не подумал отказываться, прочтя все правила конкурса — удовольствие и занятость кассет на долгие декациклы имели гораздо больший приоритет. Но формально Рамбл был прав, поэтому вносить уточнения Саундвейв не посчитал нужным.
— Во имя Праймуса… — Проул нервным жестом потер шевроны, склонившись к Рамблу, — вы собрались показывать вот это всей Галактике?!
— Пункт десять правил Межпланетной Битвы Талантов гласит…
— Саундвейв! — перебил его Проул. — Неужели ты не можешь придумать, как обойти эти правила? Ну не позорьте нас перед другими планетами, я вас очень прошу!
— А может, Сиксшота нанять? — спросила Хромия где-то за спиной. — Написал бы «Воспоминания наемника»…
— Так кредитов на это нет! — ответил ей Френзи. — И Саунд никогда не согласится, это же добровольный конкурс!
Впечатленные просмотром видео коллеги — причем не только из архива, но и парочка патрульных, неизвестно что забывших в подвале, — загалдели, предлагая свои варианты. Саундвейв не очень вежливо оттолкнул кого-то с дороги, протискиваясь в свой кабинет, но работать в эпицентре обсуждения четвертого левела Битвы было решительно невозможно. Впрочем, на всякий случай Саундвейв систематизировал и записал все прозвучавшие идеи, среди которых встречались и довольно любопытные: например, попросить Гримлока описать какое-нибудь убийство, или раздобыть у Хука съемку ремонтной операции, или уговорить какую-нибудь жертву насилия рассказать свои впечатления…
— Арси! — радостно воскликнул Рамбл, Френзи немедленно дал ему подзатыльник, но было уже поздно, Хромия заинтересовалась прозвучавшим именем.
Конечно, фемботы старались поддерживать друг друга, как любое другое меньшинство, но нарушать данное Арси обещание было неприятно, и Саундвейву все-таки пришлось вмешаться. Воздействовать на автоботов, уговаривая их не распространяться об услышанном — заешь их ржа, они совершенно не имели понятия о субординации и о чужом личном пространстве. Патрульные, имен которых Саундвейв так и не узнал, сообща решили объяснить Спрингеру, почему нельзя бить фемок, и умчались прежде, чем кто-то успел их остановить; Хромия решила отыскать Арси и выразить ей сочувствие, но пока ругалась с Проулом, доказывая, что жертву насилия нужно чуть ли не принудительно защищать от самого присутствия бондмейта, а не только от его действий… Саундвейв мог только надеяться, что автоботы проявят хоть немного тактичности.
продолжение в комментариях |
